Автор: АТАУЛИ
Н А Р О Д
ДРУГ ФАРАБИ
Поклон дедушке Фараби
"Народ (Друг Фараби)" писателя Отаули (Рахимжана Атаева) является первой попыткой освятить в узбекской прозе образ великого предка Абу Насра Фараби. Я давно знаю Отаули как прозаика, критика и переводчика. Читал, в частности, его крупные прозаические произведения "Тайна тайн (Туркестанский эпос)" и "Посол (Ходжа Насреддин решил не умирать)". На мой взгляд, он в этом новом произведении "Народ" последовательно продолжая свои творческие поиски, довольно живо и трогательно смог освятить человеческую судьбу, весьма сложный духовный мир и широкое мировоззрение Абу Насра Фараби. Особенно, те места, где показано горячая полемика великого мыслителя с основателем династии караханидов Буграханом о судьбе народа, уверен, читателя не оставит равнодушным.
Естественно, что в каждом хорошем произведении бывают стороны, о котором следует серьезно подумать, условные и даже спорные черты. Они есть и в этом произведении. Самое главное - это компактное и довольно ёмкое произведение, думаю, поможет вам войти в глубокие пласты тысячелетней истории, ощущать духовный мир и самые сокровенные мечты нашего великого предка.
Хочу особо подчеркнуть то, что и создание, и выход в свет, и данное художественное решение исторических проблем является прямыми плодами государственной независимости Республики Узбекистан. В эти прекрасные дни, когда узбекский народ выпрямляет свой алпамышовский рост и занимает свое достойное место в мировом сообществе, думаю, будет очень кстати наряду с другими великими предками поклониться и перед памятью дедушки Фараби.
АБДУЛЛА АРИПОВ,
Герой Узбекистана
ОТ АВТОРА
Я почти сорок лет изучаю жизнь и деятельность великого мыслителя средневекового Востока Абу Насра Фараби. Его прозвали "вторым учителем" после Аристотеля, "Аристотелем Востока". Достоверные факты подтверждают, что этот ученый-энциклопедист знал множество (пишут, что девяносто!) языков. Фактически нет отраслей науки, которым он не занимался. Но первым долгом он - философ. Затем - языковед, потом - музыковед, а после - все остальные!.. Ему принадлежит, например, ряд трактатов о музыке. А также, он является создателем самого распространенного музыкального инструмента среди тюркских народов - сурная, да ещё, основа основ знаменитого шашмакома - одного из шести мелодий под названием "Чули Ирак"!..
В середине 80-х годов прошлого столетия я написал свою первую повесть "Мелодии сурная", где главным героем является молодой композитор и музыковед Азад Зиятович Халиков, консультант по национальным инструментам Союза композиторов Узбекистана. Еще тогда я постарался всесторонне изучить научное наследие Абу Насра Фараби. Также проштудировал все, что написано о нем на узбекском, русском и казахском языках. В частности, научные труды узбекского ученого-философа Хайруллаева, казахского ученого-философа Касымджанова, казахского ученого-математика Кобесова и др. Читал исторический роман казахского писателя Ануара Алимджанова "Возвращение учителя", посвященного Абу Насру Фараби. Откровенно говоря, я не был удовлетворён этим романом. Ибо я как яростный поклонник ученого-энциклопедиста его представлял по-другому, нежели автор данного исторического романа. В произведении были явные отпечатки идеологии безбожного советского строя. Еще тогда мечтал написать что-нибудь об этой уникальной личности. Слава богу, моя мечта почти тридцатилетней давности осуществилась в 1998 году. Разумеется, благодаря независимости Республики Узбекистан, которая дала возможности проникать в самые затаенные пласты духовного мира героя, особенно, в его религиозное мировоззрение. Вот теперь, после десятилетнего испытания временем решил это произведение сам перевести на русский язык точно так, как было написано тогда на родном языке.
Хотя научное наследие Фараби немало сохранилось до нас, к огромному сожалению, мы крайне мало знаем биографию ученого. Не было, и до сих пор нет его подробное жизнеописание. Знаем только такие факты: родился в 870 году в древнем городище Фараб вблизи города Отрар. Учился в медресах городов Шаш, Бухара и Багдад. Объездил почти все арабские страны. Перевёл философские трактаты с древнего санскрита и с древнегреческого языков на арабский язык. Долгие годы жил в арабском городе Алеппо и там же умер в 950 году, прожив ровно 80 лет… Пожалуй, это все, что мы знаем о нем! Еще знаем, что до сих пор сохранена его могила и, как свидетельствуют очевидцы - члены специальной экспедиции международного фонда Бабура во главе Закирджана Машрабова, в настоящее время она находится в стадии исчезновения!.. Это отношение к памяти ученого-энциклопедиста, "Аристотеля Востока", заслуга которого в развитии арабско-мусульманской культуры бесценна!..
Исторические труды не подтверждают факт приезда великого философа в свои родные края в возрасте пророка Магомеда, тем более его встречи с основателем династии караханидов Буграханом. Но и не отрицают таковых! Максимально используя право писателя на фантазию, я постарался показать однодневную, вернее, ночную жизнь великого ученого между двух ворот древнего города Ташкента - от Самарканда-дарбазы до Чигатай-дарбаза! Махалля "Самарканд-дарбаза", где родился и вырос великий узбекский писатель, основатель узбекской исторической романистики Абдулла Кадыри, точно сохранила до сих пор название одной из девяти ворот древней крепости Ташкент. А "Чигатай-дарбаза", местность, где сегодня расположено главное кладбище города под названием "Чигатай кабристони" и "Студенческий городок", еще до потомков Чингизхана, в частности, до Чигатая, в Х-ХI веках называлась "Отрар-дарбаза" ("Ворота Отрара")! Город Ташкент, столица независимой Республики Узбекистан во времена Абу Насра Фараби находился (разумеется, и сейчас находится) в "золотой середине" между самых древних городов Великого Турана - Самаркандом и Отраром!..
Что я хочу этим намеком и всем произведением сказать - подумайте и судите сами! Я только прошу и надеюсь, что русские читатели правильно поймут меня…
В этом народе видели многих, однако, эй мой узбек,
В очаровании не видали такого жизнерадостного, как ты сам
АТАЙИ
Лето 311 года хиджры, 933 года рождества христово было не похоже на лето. Караван, вышедший из Багдада сразу же после праздника Навруз, не добравшись до Алеппо, оказался под снегом и метелице. В последние дни весны Исфаган его встретил градом. В течение трёх летних дней пребывания в Бухаре непрерывно шедший дождь как в весеннее время угнетала путников и истощала их нервы. И вот, последний день лета, когда перед закатом караван зашел в старинную крепость Шаш через Самарканд-дарбаза, опять начался дождь, и она вместе с закатом вызвала в душах грусть. Когда караван добрался до Чарсу, дождь усилился, и превратился в ливень. Что это такое, появилась дыра в небе и опять начинается всемирный потоп, что ли? Не похож на белую летнюю дождь и не похож на черную метелицу, чёрт знает, что! Когда караван повернулся налево и держал путь в сторону вороты Отрара, от него отделились трое пешеходов, ёжась под ливнем: впереди - старик лет шестидесяти, длинный рост которого начал заметно горбиться, посередине - мужчина среднего возраста лет около сорока, а позади - двадцатилетний парень, резвый как жеребёнок.
Мужчина, посередине прикрывая свое лицо от ливни, смотрел вперед и молвил старику:
- Что это такое, учитель мой, наш приход, не понравился что ли этой крепости? Или он хочет с нами плача встретиться?
Старик, решительно идя вперед, своему ученику дал наставления:
- Не будь неблагодарным, Саид Али, мой дорогой! Ведь дождь - это божий дар! Сколько в мире людей лишены от этой благодати!
Парень ускорил шаги и, догнав начал идти в ногу с мужчиной в середине:
- Так то так! Однако вы сами говорили, что мёд сладок в малом количестве! Ведь мы не рыба, чтобы веселились в этой ливни!..
Старик косо посмотрел назад:
- Будь терпелив, Насреддин, сын мой! Терпел сорок, потерпи и сорок первый! Вот в этом переулке когда-то жил мой дорогой друг, с которым мы учились сорок один год тому назад в медресе благородной Бухары! Если позволит Аллах, в этом доме мы забудем все наши попутные мучения!
Солидную вороту с национальными орнаментами, которую старик уверенно стучал как только подошел, открыл мужчина лет тридцати, который держал в одной руке фанус, а в другой зонтик. При слабом свете фануса было видно определенная растерянность в горящих глазах и на омытом водой прочной как скала, жилистом лице старика:
- Здесь живет мой дорогой друг Магомед, дитя мое?
Мужчина, державший в руке фанус, одобрительно кивнул головой:
- Это так, господин! Это мой отец!
- Его величество дома?..
- Так точно, господин,… пожалуйста, прошу вас!..
В просторной гостиной комнате гостям навстречу вышел старик лет шестидесяти с длинной бородой, в парчовом национальном халате, а на голове блестел аккуратно завязанная серебристая салла. Когда оба старики стояли лицом к лицу, они на время замолкли, внимательно наблюдая друг друга. Наконец-то гость искренне засмеялся:
- Видать, вы меня не узнаете, мой дорогой?..
На белом и удивительно гладком лице хозяина, чем-то напоминающее лицо совершеннолетнего молодого паренька, появилось заметное оживление:
- Всё-всё, вот теперь по голосу легко узнал: Магомед ибн Магомед ибн Тархан ибн Узлуг ал Фараби ат Турки! О Аллах, не верю своим глазам! После заката в этой хижине бедняка, каким образом оказались напрямик из Багдада? Не сон ли это?! Давай, друг, увидимся обнимаясь! - С этими словами хозяин развёл руки для объятия: - Такой великий ученый современности!.. Каким ветром вас занесло в наши края, мой друг?!.
Гость, словно извинившись, еще более изгибаясь, положил руки на груди:
- Ветер Родины… Однако, как вы видите, вес промок!..
Хозяин дома, как будто сейчас увидел бедную и довольно тонкую одежду гостя, внимательно оценил его вид, собрал свои руки и неуклюже протянул ему руки:
- Тогда хотя бы пожмём руки! Добро пожаловать! Любезно прошу!..
- Будьте здоровы, дорогой друг!..
Хозяин дома поздоровался и с другими гостями, затем пригласил их сесть вокруг хантахты. После того, как они по принятым обычаям прочли молитву, интересуясь о здоровье, и настроении друг друга, сняли мокрую верхнюю одежду и когда вытирались белым полотенцем, которых раздал хозяин каждому, паренек весело или игриво рассмеялся:
- Промокли словно петух, упавший в хауз! Ведь есть же в мире сухота! Как я обожаю эту сухость!
Видимо, гость воспринял эти слова как тонкий намек, он со спокойной сдержанностью поднялся на ноги:
- В этом благородном доме не только сухое, но и жаркое, жаренное, варенное… - всё-всё имеется! Из этого дома не уйдёте сухим, будьте в этом уверены!.. Ну-ка, вы пока спокойно отдыхайте!.. - Сказал хозяин и вышел из комнаты. Не прошло много времени как в гостиной закрутились сначала слуги, затем на столе разнообразные блюда и, наконец, позолоченные пиялушки с горячими и горячительными напитками… Не от вина, нет, а от любезности закружилась даже голова! Отошла усталость. Гости чувствовали себя смелее и бодрее. Однако… никак не вяжется разговор, не раскрывается богатства языка и не открывается, драгоценные сундуки души. Тело ощущало уют и теплоту, сытость и удобства, однако душа… не почувствовала никакое наслаждение! Наконец, когда сын хозяина заглянул ради вежливости узнать, как они отдыхают, старший из трех гостей спросил его:
- Что-то вашего отца не видно?
Молодой хозяин скромно взглянул на него и вежливо поклонившись, ответил:
- Отец мой собирается на отъезд… Пригласит его, господин?
- Если вас не затруднить…
Через некоторое время Магомед Дост со спокойным достоинством зашёл и сел напротив старика, сгорбленно сидевшего на почётном месте:
- И так, говоришь, "Ветер Родины", друг мой? Надо сказать, ветер этой Родины ужасный! То Кокандский ветер, то южный ветер, то северный… Не ветер, а ураган какой-то! Если сдует, то сдует сильно!
Этот явный намек видимо задел гостя, словно оправдываясь, он грустным тоном сказал:
- Ну что поделаешь, как-никак ветер своей родины…
Хозяин дома изменил свой тон:
- Ну, как там Бухара?
- Спокойно.
- Еще на месте медресе, где мы учились?
- На месте.
- В Багдаде спокойно?
- В Багдаде всё спокойно…
Хозяин дома замолк на время и оценивающе посмотрел в глаза гостя. Старик в его глазах словно прочел некое сожаление и черную зависть: "Ты преуспел, а я все еще ничтожный…" Он почувствовал себя ещё более неловко и также безмолвно ответил: "Ты сам видишь, я человек простой… Нет, друг мой, я беспомощнее, чем ты!" Видимо от такого ответа хозяин дома успокоился, принимая первоначальный вид, посмотрел на гостей свысока:
- Теперь… друг мой, наверняка вы с дороги устали, пока спокойно отдыхайте. А я… откровенно говоря, хоким города завтра устраивает праздник в честь своего возраста пророка и, одновременно, делает обрезание внука. В связи с этим он сегодня вечером всех именитых людей города пригласил на совещательный плов. Нельзя не сходить туда. Может быть, вместе пойдем, а, друг мой? Приехали вы издалека и видели многое?..
Старик немного выпрямился и, словно тысячелетняя скала холодно застыл:
- Я ведь простой смертный, бедный ученый, да ещё приезжий, а самое главное - неприглашенный… Как-то неудобно выглядит. Вы, пожалуйста, со спокойной душой идите, друг мой, не беспокойтесь о нас…
Хозяин дома облегченно встал:
- Тогда вы отдыхайте сколько душу угодно. Вот, дом, вот, еда, вот, обслуга!..
Когда трое остались одни, старик бросил испытующий взор своим спутникам:
- Я вам должен сказать, что и в этом доме, пожалуй, наше путешествие состарилось, дорогие мои. После того, как уйдёт хозяин дома…, мы тоже встанем!
Саид Али с удивлением посмотрел на своего учителя:
- Во дворе ливень, темнота… Оставляя светлый дом друга сорокалетней давности, куда ещё, мой учитель?.. Я более-менее понимаю наши приключения в Исфагане, Балхе, Герате, Термезе и Насафе, даже то, что пережили в благородной Бухаре, однако… ни поступки хозяина этого дома, и ни ваше эти слова… никак не могу понять, мой учитель?..
Старик горько усмехнулся:
- Это не ваше Аравия и не Греция Аристотеля, этот край называют Туркестаном, мой дорогой Саид Али! Характер этого народа в возрасте пророка немало увидевший в своей жизни я никак не могу понять, а вам, откуда понять?! Как говориться, душа старой девы очень тонкая, вот, душа туркестанца до того тонкая, что ему зачастую кажется одно слово недостаточным, а пара слов излишней! Во всяком случае, мир, созданный Аллахом, намного просторнее, нежели этот роскошный дом!..
Когда ученик и сын, повинуясь воле старика, стали покидать гостиную комнату старого друга, сын заметил бумажку на дастархане, в которой его отец написал пару строк: "Оплакиваю не желудок свой, а свое человеческое достоинство! Ведь долгожданная встреча была ценнее всего на свете, эй друг!"
Когда они вышли на улицу и под ливнем продолжили свой путь, старик посмотрел на небо, в чем-то похожее на свою грустную душу: "Прости грешного раба своего, о, Всемогущий, за то, что он становится день ото дня капризным! Как мне объяснить этому ученику-арабу и своему единственному сыну то, что происходить в душе и что себя представляет истинная натура туркестанцев в качестве уникального народа! Как им объяснить, что Магомед Дост теперь уже не Магомед Дост, даже не раб твой, а раб своих материальных потребностей, отдавший душу свою в этот мимолетный мир?! Друг, который, увидев бедную одежду своего сорокалетнего друга и свое превосходство, свое распростёртое объятие обратно прижал, Ты сам скажи, о, Создатель, разве это настоящий друг?! Твой жалкий раб, который не смог стать другом последователя пророка Магомеда из-за тряпки мира сего! Разве он может быть настоящим другом пророка Магомеда и Твоим настоящим Другом, о, мой Аллах?!." Ведь начали учебу в благородной Бухаре ровно сорок пять лет тому назад три друга - "три Магомеда". Один из них, пламенный поэт Магомед Яр, который умер в юном возрасте. Он перед смертью написал такие поэтические строки, которые теперь опять закрутились в его памяти как метелица:
Где друг, где друг, Всевышний друг, ё Аллах!
На солнце ли он, коль на луне, Всевышний друг, ё Аллах!
Топчусь на пороге твой, Всевышний друг, ё Аллах!
Есть ли друг здесь, Всевышний друг, ё Аллах!
"В этом мире порогов много, значит, и друзей тоже! Только усердно следует искать и находить! - подумал про себя Абу Наср Магомед. - В этом деле потерей не миновать! Чёрт с ним, что потеряно! Однако и находку не миновать! Человек, который ища-ища нашел священную Мекку… в этом просторном Туркестане… разве не найдет хотя бы одного преданного друга?!" Глубокое раздумье Абу Насра Могамеда прервалось из-за одного прямого вопроса, вернее довольно озорной шутки:
- Теперь целую ночь опять будет путешествие под дождем, отец?!.
"О-о, нетерпеливый сын мой, нетерпеливый сын! Если быть благодушным, то надеюсь не останемся на улице нашей отчизны! С такой резкой натурой сумеешь ли понять природу и психологию отца и обладателей отчего дома, не знаю!.." Посмотрев на состояние сына, ему стало его жалко. Взглянул на состояние ученика тоже с жалостью. Постучал в первую попавшуюся невзрачную дверь. Скоро изнутри послышался довольно шутливый отклик:
- Кто это там ломает подпятники открытой двери?
- Гости по дарованию Аллаха!
Дверь во весь распахнулась изнутри, и там появился мужчина лет пятидесяти с обнажённой грудью и без головного убора, на ногах которого были самодельные галоши:
- Здравствуйте! Добро пожаловать! Божьи посланники обычно свободно заходят в открытую дверь, дороги мои! А ну-ка, милости просим…
Вскоре все четверо расположились вокруг сандала, поставленного посередине уютной комнаты. Прочли молитву. Поспрашивали друг друга о состоянии здоровья, о том, о сём. Затем хозяин домика вольно начал разговор:
- Смотрите-ка! Когда Бог захочет дать, дает так легко и сколько душе угодно! Только поставил вкусную шурпу на дастархан и просил Бога, чтобы он послал хотя бы одного собеседника, с кем можно было от души поговорить! А он - Всемогущий, послал сразу троих гостей! Вот это счастье! Ну-ка, дорогие друзья, чем богаты, тем и рады! Когда ровно сорок человек смогли мирно разделить между собой одну-единственную изюминку, что мы четверо словно четверо дервишей разве не сможем разделить всего четыре полюса?!.
Хозяин дома на самом деле оказался человеком с открытой душой и желаемым собеседником. Как обеими руками оказывал исключительное гостеприимство, так с особым волнением непрерывно говорил:
- …Теперь, дорогие мои, позвольте мне представится! Так как я являюсь мудеррисом вот в том медресе Кукалдаш по имени-отчеству Хасан Юлдаш и по кличке Хасан Кайфий, мое ежедневное житьё тесно связано с языком. Я вам скажу, что мои самые активные органы, между прочим, это язык да челюсть! Однако, если найду человека, с кем легко нахожу общий язык, от задушевной беседы словно пьянею, вед меня не зря называют Хасаном Кайфий!
Саид Али тайком посмотрел то на учителя Абу Наср Магомед, то на его сына Насреддина, и многозначительно улыбнулся:
- Так любите душевную беседу, да ещё являетесь мудеррисом медресе, почему сидите один дома и не пошли на совещательный плов хокима города? Или вы не относитесь к элите города?..
Хозяин весело рассмеялся:
- Э-э, молодец, мой молодой гость! Вы тоже, оказывается, ближе ко мне по своей натуре! Можете иронизировать многозначительно! Однако ваш проницательный ум не может постичь силу моего языка и челюсти! Мой язык такой ужасный! Когда он начинает говорить правду-матку… нии-ккто не может выдержать! Любую свадьбу превратит в траур! Иногда даже я сам не могу вынести, как может терпеть хоким города такого острого языка?! Посмотрим, до каких пор вы сами будете терпеть!
Саид Али теперь многозначительно посмотрел на Насреддина:
- Тебе следует крепко схватиться за подол этого человека, Насреддин, юный брат мой! Если ты на самом деле Хожда Насреддин, он видимо годится тебе в учителя! Что ты скажешь на это?
Насреддин то на Саид Али, то на Хасан Кайфий посмотрел с явной насмешкой:
- Я-то согласен, однако... Вы сами видели, сколько знатных шутов в Исфагане и в Бухаре во время устных боев со мною прямо сбежали после одного моего укуса. Не знаю, есть ли у этого брата сила хоть на один укус!..
Абу Наср Магомед сначала грозно посмотрел на сына и дал ему отцовское наставление:
- Успокойся, сынок мой! Когда я горжусь, считая себя отцом Насриддина афенди, не разочаровывай меня! Если считаешь себя богатырем, то считай другого настоящим львом! Эту землю называют "Туркестаном", а не "Исфаганом"! Здесь есть такие люди, которые так острят языком, что перед ними не только вы, но и ваш отец замолчит, не находя подходящих слов! - Затем испытующе посмотрел на домохозяина: - По каким дисциплинам преподаете в медресе, брат мой?
- По логике.
- По каким книгам, каких авторов?
- По трактатам Ар Рази, Ал Кинди, Ал Фараби, господин…
- А не ведаете греческой, индийской и китайской наукой?
- К сожалению, уважаемый… Мы всего-навсего малограмотный преподаватель медресе, мы ведь не второй учитель Ал Фараби, чтобы свободно читать да писать в девяносто языках мира…
Насреддин резко взглянул на своего отца. Саид Али заметно привстал и что-то собирался сказать. У Абу Насра Магомеда пропало желание продолжать беседу. Понятно, теперь вновь повторятся в том или ином виде те же разговоры, которые зачастую состоялись в течение шести месяцев: "А вы лично знакомы с ним?" "Нет, конечно" "Вот он сидит напротив вас!" "Неужели? Не может быть! Верно, говорят, что кого не знают, того не уважают! Простите за то, что не узнали..." Одним словом, прощения, похвалы, удивления, зависть белая и черная... Быть всемирной знаменитостью и одновременно настоящим последователем пророка Магомеда и быть настоящим мусульманином, достойным ему… о, как это трудно! Намекнул на "молчанье" серьёзным взглядом ученику и сыну и обратился к хозяину дома:
- В общем, братец мой, видимо вы самый старший среди моих собеседников. Поговорите с этими двумя братцами сколько душе угодно. Мы старики предпочитаем в тишине облегчить усталость ног, чем облегчить душу свою. Что вы скажете на это?
Хозяин положил руку на грудь:
- Ради бога, господин. Воля гостя для меня закон…
Абу Наср Магомед прилег на мягкую постель посреди уютной комнаты, убранным в традиционном тюркском стиле и почувствовал себя словно мальчишкой, который лежал в отчем доме в Фарабе лет пятьдесят тому назад. Слава Всевышнему, вот, до отчего дома осталось такое малое расстояние, будто можно рукой подать! Родной Фараб, дорогой Отрар! Да ещё благоприятная возможность вспоминать всё увиденное и услышанное на пути, обдумать то, что душе угодно, словно лежишь беззаботно в своем родном доме! Познакомить ученика и единственного сына отчим краем и природой тюркского народа на сегодня можно довериться тому болтуну Хасану Кайфий! Хотя и чересчур разговорчив, всё же, видно, что у него язык острее, чем меч Исфагана!..
Вдруг у него перед глазами появился образ своего отца Эмира Магомеда Тархана, который меч в своих руках так легко играл, как жонглер свои палки. Под ушами, словно вновь звучали наставления отца: "Ты не забывай, сын мой, что мы послушно исполняя призыв Отца Тюрка "Обгоняй!" всегда обгоняли всех во всемирной гонке, вот поэтому нас называют узганом, узлуком, узбеком, узаком, узом!.. А вы приходитесь внуком Тархана, правнуком Узлука! Следовательно, к этим вашим длинным рукам больше подходит меч, нежели перо! Раз уж вы принадлежите народу Сахибкирана Магомеда и являетесь потомком Эмира Магомеда Узлуга… бросьте это перо и держите крепко в руках этот меч, сын мой! Возиться с пером и бумагой и прожить жалкую жизнь вам никак не подходит! В этом светлом мире нет ничего острее, чем меч, я вам скажу!.." Тогда он, на шесть лет моложе, чем тот свой единственный сын, однако полон решимости… каждый раз словно учил своего отца: "Нет, вы не знаете, отец! Перо - острее меча, язык - острее пера, ум - острее языка!"
Вот уже прошло ровно пятьдесят лет - пол века жил со стремлением изо всех сил ловчее пользоваться этими тремя острыми оружиями, нежели меч в руках отца! Оказал большое усердие овладению и пера, и языка, и ума! Вот, он стоит на пороге возраста пророка. Однако до сих пор не уверен: кто был прав, отец или он?! Кому друг сущая правда, настоящая истина, ё Аллах?! Дай бог, чтобы он нашел самый верный ответ на свой полувековой вопрос хотя бы после того, когда в возрасте пророка навестит могилу своего отца и познакомит любимого ученика и единственного сына с народом, с отчизной!..
Абу Наср Магомед лежал в постели, чтобы "размять затёкшие ноги" в комнате, которая чем-то напоминала отчый дом, и перед его взором оживилась память словно на сказочном зеркале Искандера, чего только ему не пришлось увидеть в течении пятидесяти лет! Память яркая, горькая, многослойная, незабываемая никогда! Вот, четырнадцатилетний мальчик, оставляя свою первую любовь Айгул в родном Фарабе, отправляется на учебу в благородную Бухару. Вот три друга - "три Магомеда" в одной комнатушке бухарской медресы в поиске знания проводят ночи на пролет. Вот, пламенный поэт Мухаммед Яр посреди толпы, окружившей его, читает им свои стихотворения:
Я Мухаммед, друг истины,
Безупречный Мухаммед!
Ненавидящие это змеи,
Пуст бросят свои шкуры, я Мухаммед!
Х Х Х
Небо полно звезд, а где моя звезда?
Бесконечная ночь, глаза ослеплены, а где мой день?
Создатель восемнадцати тысячи миров - ты, ё Аллах,
Дай терпение рабу твоему, который не вмещается в один-единственный мир…
Х Х Х
Без влюбленной в этом народе оказался без души
Один из двух глаз моих - Джейхун, другой - Эдил
Опустошенное сердце свое бить о какой камень,
Из-за земного мира не отвернись от вечного мира, о, душа моя!
Вот, все мудеррисы и слушатели медресе обвиняют Мухаммед Яра в безбожии и инакомыслие. Вот, теперь все именно те поэты, которые успокоились после совершения очной встречи Мухаммеда Яра не с яром (любимой), а с даром (виселицей) хором читают стихи:
Я Мухаммед, друг истины,
Безупречный Мухаммед!..
Вот он сам при поддержке третьего из трех "Мухаммед" ов Мухаммеда Доста выступает с речью против этих лжепоэтов: "Нет, вы не Мухаммед, а являетесь убийцами Мухаммеда Яра! Вы являетесь завистниками, которые не способны смотреть истине в глаза! Вы словно джин оказавшийся в облике Мухаммеда настоящие мамаджины, маматы, мамадусты, мамашарифы, мамасали, мамадали, мамарайимы…". Вот, два друга, оставляя благородную Бухару, вернее, убегая от преследования и ложных обвинений простых смертных, не способных смотреть правде в глаза, возвращаются в Шаш. Вот, Мухаммед Дост в своем доме при обильном угощении восхваленную оду ссыпает на его голову: "Да здравствует друг! Не боясь никого, смогли высказать свои правдивые слова, чтобы восторжествовала истина, и вы есть Мухаммед Дост - ДостМагомед!.." Вот, дорогой друг Магомед Дост провожая его в Багдад, говорит свои пожелания: "Благополучно съездить, друг мой! Чтобы всё, что вы взяли - было чистое золото, всё, что в руках держали - то же! Берите и не упускайте, сами обгоняйте и никому не позволяйте обогнать вас!.."
От последнего зрелища, возникшего перед его глазами, душа Абу Насра Магомеда прямо-таки скрипела. Сегодня стало яснее всего, что Магомед Дост на самом деле не Магомед Дост, а самое настоящее беспомощное и ничтожно жалкое существо! Так что, оставим эти жалкие существа в стороне и, лучше всего, будем думать о Крупных и Ярких Личностях в этом широком мире, которые признаны, всем! Ведь судьба человечества, народа, даже каждой личности первым долгом прямо зависит от природы и поступков этих Крупных Личностей!
Теперь перед глазами Абу Насра Магомеда появились светлые лица своих благородных учителей Имама Бухари, Имама Термизи, Магомеда Харезми, Ахмеда Фергани, Ахмеда Марвази, Аббаса Джавхари. Светлие лица ар Рази, ал Кинди, Первого Учителя - Аристотеля, его же учителя - Платона и его же учителя - Сократа, одним словом, всех своих учителей по своему представил. Дьявол, руководивший толпой, которая уничтожила Великого Сократа... неужели всегда будет человечеству вечным спутником, не только спутником, а убийцей всех тех, кто изо всех сил стремится быть Человеком Совершенным, достойным продолжателем пророка Магомеда?! Неужели не будет конца убийствам, отцеубийствам, кровопролитиям скажи сам, о, Всевышний?! Ты сам создатель Совершенного Человека наподобие Полярной Звёзды… неужели не видишь и не знаешь, как крутится Большая Медведица вокруг нее, чтобы, оказывая медвежью услугу убить ее?! Всезнающий Аллах, милостивый и милосердный, знающий и видящий чёрного муравья, идущего по чёрному камню в тёмной ночи, неужели не видишь чёрные преступления Чёрных дыр, которые сосут крови Совершенных Людей?!.
Абу Наср Магомед еле отрекся от раздумий из-за того, что кто-то постучал в дверь. Дал голос:
- Заходите!
Из приоткрытой двери показалось лицо хозяина дома.
- Заходите, Хасан Кайфи, братец мой дорогой, не стесняйтесь, ведь это ваш дом…
- Простите эту невежду, мой учитель... Просто был вынужден побеспокоить вас! Во дворе ваш дорогой друг Магомед Дост и заместитель хокима города ждут и не дождутся вашего приказания, чтобы вы словечко промолвили…
- По каким причинам?
- Причина в том, что хоким города приглашает вас к себе…
На миг Абу Насру Магомеду показалось, что он задыхается. После глубокого вдоха холодно спросил:
- Откуда господин Магомед Дост узнал, что мы находимся в вашем светлом доме?
- Когда я спросил это, он ответил, что подумал, не напрасно говорят "В дом карнаиста приходит карнаист, в дом сурнаиста приходит сурнаист" и прямо пришёл сюда, мой учитель…
- Что теперь нам остается делать?..
- Что мне сказать господину заместителю хокима, господин?..
Из-за своего трудного положения, да еще из-за нелепого вопроса того, у кого он спросил совет, его недовольство еще больше усилилось. Несмотря на это, по мере своих возможностей успокоив себя, вежливо ответил:
- У вашего покорного слуги нет дела к хокиму города. А если нужда хокима возникла ко мне, то, пожалуйста, ради бога…
Крайне справедливый Хасан Кайфий, у которого язык острый, как меч, с дрожью, словно осенняя листва спросил:
- Не понял вас, уважаемый, вы хотите сказать?..
Посмотрев на выражения лица хозяина дома и подумав суть его вопроса, Абу Насра Магомеда невольно охватил смех. Видимо, "умный руководитель просвещенного города" проучил и довёл развитых личностей до такого состояния!.. Если состояние самого справедливого таково, можно представить, как там настоящие подхалимы извиваются, словно верблюд, пытающийся пролезть через ушко иглы!.. Легко поднимаясь с места, невольно усмехнулся:
- Тем лучше, если вы не поняли, братец мой! "Является священным долгом выполнять разумный приказ хокима города для каждого горожанина, даже для всех прихожан". Эти слова мои, надеюсь, вам понятны?..
Когда они вдвоем вышли в гостиную хозяина дома, правда, немного тесную, чем просторная гостиная Магомеда Доста, все собранные единодушно встали на ноги. А Магомед Дост прямо прибежав к нему, голову положил на его ноги:
- Прошу Вас извинить оплошность грешника. Хорошо зная Ваше величество я не оказал должного уважения, проигнорировал вас, я преступник, я дурак, я бестактный!..
По всей видимости, не чистосердечные, а всего лишь высказанные на кончике языка по поручению хокима эти слова не смягчили, а наоборот еще больше охладили его душу. Приподнял Магомеда Доста, поддерживая обе его руки:
- Перестаньте, мой дорогой друг, не смущайте меня! Чтобы друг сложил голову на ноги друга… это уже не дружба! - Затем поздоровался с заместителем хокима, и смело посмотрел в его глаза: - Посреди ночи под сильным дождем пойти и беспокоить господина хокима… будет ли вежливо с нашей стороны? Может нам лучше подождать до рассвета?..
Заместитель хокима начал подлизываться в позе собачки, которая ждет подаяния у своего хозяина:
- Будьте спокойны, ваше величество, для великого ученого современности подготовлена крытая арба и господин хоким ждет встречу с вами с нетерпением. Так что, как раз наоборот, будет неудобно заставлять долго ждать господина хокима?..
Выходит, что нет смысла играть искусственно вежливых слов, как мячик жонглера! Совет, требование, приказ, можно сказать, Указ Его Величество таков: Саид Али и Насреддин, если желают - в доме Хасана Кайфий, если желают - в доме Магомеда Доста до утра спокойно отдохнут и утром приедут на прием господина хокима. Им будет оказывать обслугу лично господин Магомед Дост. А ученый современности, своим визитом облагородит пригожий двор господина хокима и своими мудрыми советами ещё больше озарит его светлую душу! Вот и всё, больше никаких разговоров!..
Он шел на приём хокима с такими почестями, достойными, если не багдадскому халифу, то рядовому турецкому султану. И никак не мог понять: когда в бедной комнатушке того болтуна Хасана Кайфий только начал успокаиваться и отдыхать, чувствуя себя как в своем доме, что это ещё такое?! Властные люди имеют такие длинные руки и мечи, что даже если ты будешь скрываться в таких отдалённых местах, куда ноги попрошайки не доходили, всё равно найдут!.. Что хочет от него хоким? Ведь нет же у него такая же академия, как в Багдаде, чтобы поручил руководить ею! Наверняка нет и роскошного дворца, как у чванливого Эмира Сабуктегина в Газни, который хвастается "Под флагом религии ислама создам такое великое государство!..", чтобы демонстрируя свое величие, поручал ему: "Срочно возвращайтесь назад в качестве посла моего великого государства Багдадскому халифу!" Или он похож на того правителя-отцеубийцу, который ужасным путём завладел государством, основанным Исмаилом Самани с благими намерениями, и теперь утверждает, якобы, он является вторым Александром Македонским? Небось, теперь хочет показать ему "царскую щедрость", предлагая: "Давайте, мой учитель, будьте моим главным советником! Я - второй Александр, вы - второй Аристотель и мы вдвоем поднимем наше государство ещё выше, чем государство Александра!" Этот невежда-правитель династии саманидов на самом деле не знает, что… на территории распадшегося халифата, особенно, на земле Туркестана "второй учитель" пока один-единственный! Если вдруг выйдет ещё один "второй учитель", то он, с удовольствием перегрузив на его плечо весь груз, которого просто устал носить, со спокойной душой в возрасте пророка уединился бы в хилвет и оставшиеся дни провел бы подготовкой к смерти. Ну что поделаешь, такая горькая у него доля. Даже если прямо посмотреть в глаза истины, как лев на солнце, не видать, где он, этот ещё один "второй учитель"?! Кто он: Саид Али, Насреддин, Хасан Кайфий, Магомед Дост?.. Ну что поделаешь, судьба, он пока единственный "второй учитель", вернее, "Магомед сын Магомеда"! Однако в этом великом Туркестане - древнем Туране кто в избытке - это "Вторые Александры"! И раньше их было множество. После того, как распался халифат, их стало ещё больше. Султан газневидов - один "Второй Александр". Шах древнего Хорезма, естественно, ещё один! А там ещё правитель государства караханидов Буграхан, если сказать другим словом, отражающим смысл его имени, Каранар, наверняка самый большой среди этих "Вторых Александров"!.. Вполне возможно, что какие только цари поэтов этого народа напишут свои поэмы о том, какие подвиги совершили эти "Вторые Александры"! Неужели в этой древней крепости Шаш, которую промывает, если не тайфун, то, во всяком случае, селевая вода, появляется ещё один "Второй Александр"?! Есть ли предел к этим зазнайствам, вседозволенности, неорганизованности?! Из-за этой неорганизованности этот когда-то единый тюркский народ разбросан по всему миру и находился под властью то грека, то Китая, то араба, то другого народа с мощной силой и острым мечом!.. Какая сила сможет вновь объединить тюркский народ?! Почему отсутствует такая сила?! Почему Индия - единая, Аравия - единая, а Туркестан… до Афрасиаба и до Тюркского каганата был расчленен на куски, и сегодня же переживает такое учесть?! Ведь на самом деле этот народ имеет больше прав быть единым народом, чем Индус или Араб! Несмотря на это, какое происходит раздробление, расчленение, разъединение?! Теперь какая сила сможет объединить разные куски в единое целое?! Острый меч "Второго Александра"? Нет, меч, даже если он будет мечом справедливости, всё равно, он является оружием кровопролития, насилия, отсечения голов! Следовательно, насильственно объединенные мечом народы - искусственно приведенное в единое целое государство формирует не настоящий народ как таковой, а всего лишь население! Народ и население не одно и то же! Ведь, прямо на наших глазах, хотя имел такую объединяющую силу, как религия ислам, народы под мечом халифата создают теперь разные независимые государства! А вот тюркский народ?.. На каком основании, и каким образом должен он объединяться?!
Разумеется, для этого необходимо будет, так же, как принцип возвышения египетских пирамид, триединство - единство пера (письменность, алфавит), единство языка и единство ума. Вот поэтому, если бог даст, в этой священной земле, несомненно, появятся множество тружеников пера, которые будут способны объединять народ, а не разъединять! Несомненно, появятся множества языковедов с острым умом и они тюркский язык, который остался от древнего государства шумеров, не разделят на две части, как язык змеи, а превратят в единое целое! Однако мыслитель с таким острым умом, олицетворяющий в себе образ мышление всего тюркского народа…, не ещё один "второй учитель", а мыслитель, кого можно назвать после первого и второго учителей настоящим младшим богатырем из этих трех богатырей … выйдет ли из этой древней земли Туркестана? Сумеет ли он прорваться?! Если он всё-таки совершит такой уникальный прорыв, то какая виселица будет ждать его голову с цельным умом?! Будет ли этот богатырь до того целенаправленным и настойчивым, чтобы он смело, посмотрев на виселицу, которая поджидает его, мог сказать: "Вот я сарбадар! Ассалому алайкум, стойка виселицы!" Сделай голову того Младшего богатыря крепким, и ты сам сохрани его жизнь, Аллах Всемогущий!..
Когда они подъехали ко дворцу хокима), он сам лично вышел навстречу, помог Абу Насру Магомеду спуститься с арбы прямо на красную коверную дорожку и пригласил его во внутрь. По пути даже начал изливать свою душу:
- …В настоящее время я очень-очень нуждаюсь в разумных советах такого великого учёного, как вы, мой учитель! Откровенно говоря, я боюсь, как бы свадьба, которую собираюсь провести завтра, не превратилась в поминки. По сведениям стукачей на территории бекства, данный момент каган караханидов Буграхан у ворот Отрара со своей армией стоит готовым для нападения в город! Говорят, что он, как только завоюет город, собирается наступать в Бухару, Газну, а оттуда прямо в Багдад! Сразу же после того, как я получил эту ужасную весть, ваш друг Магомед Дост в самое время сообщил о вашем приезде. И мне показался, что добровольное прибытие такого учёного с проницательным умом - это мое своеобразное спасение и Божий дар! Я подумал, что положительно разрешить сложившуюся путаницу никому не по силу кроме обладателя здравого ума как вы… Неужели моя свадьба в связи с возрастом пророка и обрезания любимого внука превратится в поминки, учитель?!.
Хотя чистосердечная душевная мольба хокима не смягчила его окаменевшее лицо, но она ещё больше смягчила его по природе добрую и мягкую как щёлк душу и наполнила её сочувствием. Он поспешил успокоить его:
- Будьте терпеливым, дорогой друг! Терпение и предприимчивость, словно две крылья птицы, благодаря ним человек находит выход из любого трудного положения и чувствует себя свободным, как вольная птица! Если будет терпение, выход неизбежно найдется!..
После того, как они зашли в просторную гостиную, на полу которой были постелены тольстые арабские ковры и на стенах повешены старинные пёстрые тюркские сюзане и блестящие иранские ковры и сели на мягкую курпачу, едва прочли молитву и отдышались, хоким своим всем приблеженным приказал:
- Все свободны! Чтобы никто не мешал нашему разговору с учителем!
Когда они остались одни, Абу Наср Магомед, предвидя, что хоким сейчас начнёт своеобразную пытку, решил опередить событие:
- Ну-ка, изложите, уважаемый, что именно вас беспокоит, какие у вас личные планы и самые затаённые пожелания на этот счёт?.. Хорошо было бы, если не будет вспаренных фраз и только по существу…
Хоким резко встал с боку Абу Насра Магомед, совершил полукруг вокруг изобильной хантахты и прилёг на подушку напротив Абу Насра Магомед:
- Если по существу… эта каменная крепость и его окраина, вы сами хорошо знаете, всегда был своеобразным центром древнего Туркестана. Такой крупный учёный, как вы, разумеется, достаточно осведомлён об исторических событиях на этой священной земле, следовательно, не стоит напоминать вам, что столица могущего государства Канка тысячи лет тому назад и Тюркского каганата пять веков тому назад находился именно на территории нашего музафата и это не зря! Однако всегда были предатели среди своих людей и совершали нашествие на нас всякие кочевники-проходимцы, которые держали путь из севера - на юг, с юга - на север, из востока - на запад, с запада - на восток! Ведь мы - сарты, коренные и оседлые жители крепости, когда кого трогали и беспокоили какого пришельца, вы сами чистосердечно скажите, господин?! Наоборот, наши пожелания самые добросовестные и без всякого коварства: если весь тюркский народ, объединяясь вокруг этого центра, хочет создать крупное централизованное государство, не хуже, чем Государство Канка или Тюркский каганат, пожалуйста, ради бога, мы готовы возглавить и такое государство. Если они этого не желают, пожалуйста, пусть делают то, что им заблагорассудится, только пусть нас оставят в покое. Мы сами себе хозяева, то есть, мы уз-бек! Как предлагал остроумный афанди, пусть берут любую половину яблоки! Неужели это так трудно, вы сами скажите, мой дорогой?!. Каким языком и в какой форме можно сказать эти слова, чтобы наконец-то понял тот брат-кочевник по имени Буграхан?!.
Смягчённая душа Абу Насра Магомеда вмиг охладела, как камень. "О-о, глупец, глупее-ец! - подумал про себя. - Небось, ты считаешь эту крепость центром не только всего тюркского народа, но и всего мира?! Если так... то, что будем делать с Самаркандом Афрасиаба, Бухарой бухархудатов, Кашкадарьинским оазисом Тахира и Зухры, Сурхандарьинским оазисом Будды, Хорезмом дедушки Зороастра?.. Более того, как быть с Шумером наших эранов-богатырей, которые как кочевники всегда проскакивали на коне во все четыре стороны?! Опять будем их уничтожать? Даже для этого следует сначала найти их! Не только этот широкий мир, даже этот бесподобный народ имеет такую широту духа, что он никак не влезет в твои довольно тесные представления, ты, глупец! Следовательно, на этот мир и на этот народ постарайся посмотреть с открытыми глазами и с широтой духа, если ты и есть Платон современности, если вообще из хокима когда-либо выйдет Платон! Если каждый будет заботиться о своем эгоизме и начнёт обвинять своего близкого человека… станет ли он этим настоящим узбеком? Неужели судьба такого богатырского города, где в своё время жили могущие мыслители, теперь зависит от такого невежды с кривой душой, как ты?!." Каким образом и на каком языке можно вразумить свои эти мысли этому брату и ровеснику, который даже в возрасте пророка никак не хочет переходить на путь истины! Как объяснить этому глупцу, который заблудился в кулуарах своего воображения!..
Неожиданно открылся дверь и показался высокий слуга с низким поклоном:
- Прошу прощения, господин бек! Посланник, только что вернувшийся из ворот Отрара с нетерпением ждёт вашего приказания?..
- Какая весть?! - хоким прямо подпрыгнул из своего места и выпрямился.
- Говорит, что принёс специальное послание Буграхана, мой господин!
- Пусть войдёт!..
Хоким сам поспешно раскрыл послание, молча прочёл и посмотрел на Абу Насра Магомеда:
- Странно получается, уважаемый! Я прочту вслух, а вы послушайте: "Я - каган могущего караханидского государства Буграхан приказываю господину хокиму: пусть будет отправлен ко мне Абу Наср Магомед ибн Магомед ибн Тархан ибн Узлуг ал Фараби ат Турки, иначе ваша крепость будет развеяна в прах!" Что нам делать, уважаемый?!.
Абу Наср Магомед легко поднимаясь с места, слегка усмехнулся:
- Что вам делать, друг мой, поблагодарите Аллаха всемогущего! Ведь бог облегчил вашу трудность! А что, разве плохо, если платой за вашу древнюю крепость будет такой бедненький пришелец, как я? Вам следует радоваться за то, что самую обыкновенную медную копейку отдаете ценою золота, не так ли?..
Хоким не понимая иронию или притворяясь будто не понимает, приклонился самым неподходящим образом к своему достоинству и возрасту, и стал подлизываться:
- Конечно, ваша воля для меня закон, уважаемый, однако я очень сожалею, что не успел вас хорошенько угостить! Вы были бы самым почетным гостем завтрашней моей свадьбы, сами видите, как некстати нашелся другой претендент!.. Следующий раз приходите, пожалуйста, для ночёвки, хорошо, чтобы могли спокойно потолковать с вами!...
О, если бы он не слышал эти слова: уши были бы глухими! О, если бы глаза ослепли и не видали бы и не горевали! Почему этого невежественного своего раба, только что заявлявшего "Я являюсь основой, ядром всего тюркского народа!", создал таким мелким завистником, о, мой Аллах?! С такой натурой этот невежда ещё хочет стоять во главе целого тюркского народа!.. В конце всех долгих искусственных прощальных торжеств с почестями и проводов, наконец, Абу Наср Магомед опять увидел себя на улице старинной крепости Шаш. Однако на этот раз он был не пешеходом или на специальной арбе с покрывалом, а внутри специальной палатки, укрепленной между двумя горбами огромного Каранара. Когда они выехали из Орды, проехали Хадру, поехали по улице Сагбан, вернее, Сакманистов , его опять охватило недоумение. "Эй сорбон, охистарон, оромижон меравад" ("Эй путеводитель, иди медленнее, моя дорогая идёт" - известная строка классика персидской поэзии Хафиза Ширази). Где она - та дорогая?! Куда спешишь, эй Каранар? Куда торопишься, эй древний Шаш?! ("Древнетюркское слово "шаш" является корнем глагола "шошмок", то есть, "торопиться"). "Куда торопишься, коварное время" (Известная стихотворная строка узбекского поэта Абдуллы Арипова). Куда кидаешь меня опять, о Всемогущий, как камень из сакмана?! Этот каган государства караханидов Буграхан … случайно не бешенный Каранар?!.
Верблюд прошел между многочисленных юрт и шатр, установленных на поляне у ворот Отрара и опустился на колени перед белым царственным шатром. И это всегда, даже во сне чувствующего себя начеку Абу Насра Магомеда ещё больше насторожило. Когда он зашёл внутрь шатра, увидел могущественного мужика сидящего на высоком троне, действительно, очень похожего на верблюда. После того, как оказал ему дань почтения, смело и испытующе посмотрел в его глаза: а ну-ка, какое чудо покажет этот "Александр Второй"?..
- Я не Александр Второй! И не пророк Магомед! Мое имя соответствует своей натуре - я Буграхан! Только зря время потратит тот, кто хочет провести нитку через мой нос и водит меня за нос туда, куда ему заблагорассудится! И ты тоже не старайся впустую! Если ты на самом деле великий ученый современности Абу Наср Магомед ибн Магомед ибн Тархан ибн Узлуг ал Фараби ат Турки, то искренне скажи перед богом: говорят верно "Ал касасул миналхак" (Арабская поговорка в смысле "Отомстить врагу - значит установить справедливость"). Если это верно, то имеем ли мы право рано или поздно отомстить Кутайбе и другим беспощадным завоевателям, которые под зелёным знаменем религии ислама уничтожали столько невинных сыновей этого многострадального народа?! Только не пытайся вешать лагман на мои уши! Скажи мне прямо, чтобы я был объективен и справедлив!..
Эти довольно яростные, однако, выходящие из самой глубины души слова, словно огнём вскипятили шестьдесят трёхлетнюю, более того тысячелетнюю кровь Абу Насра Магомеда. Вдруг смягчилась окаменевшая натура его и на глазах появились слезы. Из самого нутра его возбудился крик души и застрял комком на горле: "Хах-х-ка-ан мой!" (Слово означает двоякий смысл: "Каган мой" и "кровь мой!") Еле воздерживая свои чувства, солидным голосом спокойно начал говорит:
- Каган мой!.. Вы во сто крат, в тысячи раз правы, каган мой! Только у этого беспомощного раба есть одно опасение: проблему, возникшую в последствии злобы и невежества, да, следует решать с усердием и рвением как вы, но осмотрительно и решать не злобой или невежеством, также не мечом, даже не пером и не языком, а умом! В случае, когда ум бессилен, у человека язык начинает самовольничать и его рука хватается за пером или рукоятью меча. Возможность нацелить язык и перо на службу справедливости находится в руках человека, однако меч никогда не может быть оружием справедливости, даже если он нацелен на установление справедливости! Ибо, конечная цель справедливости является не смерть, а воспевание жизни человека, по-человечески жить на свете, показать всем свою щедрость и широту души. Конечная цель справедливости, которую искали все храбрецы, есть разум!
Буграхан решительно встал с места и отряхнул подол своего парчового халата:
- Коль уж так, дай мне совет и помоги разобраться, ученый современности!
- С удовольствием, мой господин, ибо у такого бедняка, как я, давать нечего, кроме разума и дельного совета. Одна конечная цель справедливости, которую мой разум достиг, в том, что нельзя победить жестокость с жестокостью, насилие с насилием, также как нельзя промыть кровь кровью. "Кровь за кровь, жизнь за жизнь!" - это ошибочная догма невежественных времен. Кровь промывается водой! Жизнь человека - это текучая вода. Любое зло, в конце концов, терпит поражение перед добротой. Этот народ с беспредельной добротой души, который живёт по принципу: "Делай добро и брось в воду, рыба знает, если рыба не знает, то Бог знает", "Побеждай зло добром", "Тому, кто ударил по левой щёке, подставь правую", даже "Отдай маму в жёны тому, кто убил отца"… является своими рабами Создателя, которые пользуются Его защитой и уважением! Тысячекратная слава Аллаху за то, что Его бесподобный дар, как Коран, озаряет наши сердца!..
- Я ничего не имею против Аллаха и Его Слово! Однако в то время, когда пирамиды Египта возвышаются несмотря ни на что, почему уничтожились храмы Зороастра и Будды, древние дворцы и мавзолеи, антиквариаты нашего древнего народа, почему?! Они ведь являлись ещё более древними, чем египетские пирамиды! Неужели Зороастр и Будда не имели право жить хотя бы так же, как эти кровавые фараоны?! Неужели такая благородная религия, как ислам, вместо того, чтобы приостановить кровопролитие, наоборот, позволяет человеческой крови течь как вода?! Неужели и эта религия, призывающая быть покорным мусульманином, превратиться в оружие кровопролития в руках каких-то беспощадных убийц?!. Если мы эти вопросы не зададим сегодня, то не поставят ли их ребром, проклиная нас, наше будущее поколение?! Кто дал этим завоевателям право разорять священную землю, оставленную нам Зороастром, Буддой, Афрасиабом, Шираком, Тамиризом и другими великими нашими предками, доводить народ до отчаяния, да ещё издеваться со словами: "Ну, эти сарты, потерявшие рассудок". Более того, отнять его бумагу, перо, письменность, язык…, ты сам скажи, кто им дал такое право?!.
Кровь Абу Насра Магомеда словно вскипела в триста шестидесяти жилах, и воспламенились четыреста сорок четыре кости:
- О-о, каган мой, каган! Вы, наконец, перевели на язык самые ужасные вопросы, которые меня мучали ровно пятьдесят лет, делали меня бессильным, язык мой - завязанным, мой разум - затуманенным! Правда, такое право никто никому никогда не давал! Однако, если не поддаваясь на вспышки ярости и ненависты, серъезно подумаете над тем, кто одержал победу над такими безумствами, как разорения тюркского народа, разлома его пера, вырыванием его языка и какими средствами?! Победа была достигнута благодаря не мечу, а острому и светлому уму моих благородных учителей Имама Бухари, Имама Термизи, Магомеда Хорезми, Ахмеда Фергани, Ахмеда Марвази, Аббаса Джавхари! Подумайте и признайтесь сами, что было бы, если эти великие наши учителя пошли бы на прекрасный Багдад, на благородную Мекку и на светлую Медину, высоко поднимая не светоч разума, а оголенную меч?!
Буграхан вновь сел на свой трон и с горящими глазами пристально посмотрел на Абу Насра Магомеда:
- Сначала ты ответь на мой довольно горький вопрос, ай, учёный современности: ну ладно, какое чудо эти твои учителя сотворили нам, а? Смогли они искоренить насилие и несправедливость и прекратить кровопролитие? Привели они Человека и человечество на совесть - на самую конечную цель справедливости? Промыли они свои печени в священной реке отмщения, как Мать Тамириз, сунув голову завоевателя в бочку полной крови, говоря: "Вот теперь достиг своей конечной цели, пей и харкай крови сколько тебе угодно, кровопийца!"?!. Я сам дам тебе ответ: нет, эти твои учителя, на самом деле, были марионеткой в руках у завоевателей и воспевали их песни! Вышли из недр этого народа и навалились бедой на его голову! Ты тоже всего-навсего являешься их учеником! Сейчас, слава богу, власть халифата укоротилась, и этот народ выбрал путь самоуправления. Однако теперь не представители - доверенные лица халифата, а именно вредители, вышедшие изнутри, подобные тебе и твоим учителям, неблагодарные хлебу и соли своего народа, тоскуете до сих пор по тем временам, когда были доносчиками и исполнителями халифата и поэтому жили в роскоши! Горбатого могила исправит! Ты тоже один из тех горбатых, которые тоскуют по былым временам халифата из-за его распада!..
В этот момент душа Абу Насра Магомеда, действительно, заполнилась тоской, словно горела пламенем. Однако не оттого, что распался халифат, а оттого, что сам и свои учителя совершенно несправедливо обвиняются и ему приходиться слышать такие неуместные упрёки. Они выводили его из себя:
- О-о, каган мой, каган! Справедливому и патриотичному правителю, как вы не свойственна такая ограниченность ума! Представителей умственного труда, которые провели свои жизни не в блаженствах, а в мучительных поисках в пути благоустройства народа, ставить на одном ряду с куклами в руках завоевателей, предателей, вредителей, вышедшие из самого народа… это крайне неверное и несправедливое отношение к ним! Ибо, представители науки и литературы всегда, во все времена были не бедой на голову народа, а верными его защитниками. Может быть, имеет право на жизнь народ, который не смог поставить свой щит и меч против щита и мечи завоевателей, свою бумагу и перо против их бумаги и пера и даже свой язык против их языка. Однако рано или поздно неизбежно обречён исчезновению народ, который не мог поставить свой ум против ума завоевателя, и остался в безвыходном положении безо всякого решения! Смерть неизбежна, господин, однако неизбежна не смерть народа, а смерть рядового раба Аллаха! А уничтожать целый народ - это есть самая ужасная несправедливость в этом мире подлунном, против которой благородные учителя вашей покорной слуги первым долгом показали всему миру свои умы и, демонстрируя способности народа, посвятили всего себя тому, чтобы народ не умер, а жил! Теперь в ответ их самоотверженному труду обвинять их после смерти… это хуже, чем пинать трупа! Я-то, хотя и жив, не обижусь, даже если весь мир обрушится на мою голову, однако… неверно обвиняя моих дорогих учителей, которые в течении почти двух столетий словно оживили свой народ, подобно пророка Иисуса, не беспокойте бессмертный дух этих самоотверженных лиц, умерших с болью в сердцах! Независимо от того, на каком языке и в какой форме было создано знание, в этом мире нет более ценных сокровищ, чем сокровища науки, полученные в результате кропотливого труда, словно копая иглой колодец. Тем более, бесценны богатства, собранные моими учителями на языке пророка Магомеда. Является священным долгом народа, особенно, такого народолюбивого правителя, как ваше величество, гордиться этим богатством, признавая их священным, как Божественное слово и подводя ими глаза как сурьмой с восхищением: "Вот, мой острый ум!" Только невежественные и завистливые люди, которые сами не могли стать таким великим, начинают обвинять этих великих умов, которые пережили радости и печали вместе с народом! Видимо, те недальновидные люди, которые ненавидят мужей с острым умом, хотят сбить вас с пути истины. Иначе бы вы как один из ложных храбрецов, увеличивающихся после отступления врага, не подняли бы меч против давно сломанного меча Кутайбы и ему подобных завоевателей. Удержались бы от такого нелепого поступка как наступление на ослабленную столицу распадшегося халифата! - сказав так, Абу Наср Магомед сразу насторожился. Сожалел за то, что погорячился и дал волю своему языку. Ведь, Буграхан тоже из тех правителей, которые склонны считать себя безвинным, как ангел, и обвинять других в чем угодно! Задевать самолюбие правителя это же всё равно, что играть с усами льва?.. Поспешил смягчить то, что уже сказано: - Во всяком случае, намерение противопоставлять человека человеку, правителя правителю, народа народу, подстрекать их, затем любоваться этим хаосом, даже пытаться быть справедливой судьёй между сражающимися… Это злодеяние людей коварных и с коротким умом, которые дружат с чёртом. Не поддаваться таким коварным уговорам признак острого ума правителя! - Абу Наср Магомед опять замолк. Не выбил он глаз, желая навести брови? Не обрушиться ли он внезапно на него с вопросами: "Кто это верный судья, кто эти люди с коротким умом, кто Дьявол?.. Выходит, по-твоему, я позволил кому-то вести себя за нос, как верблюда?!." Это счастье или несчастье, но Буграхан, видимо, как и всякие обладатели трона, имеет сноровку давать логичный или нелогичный приказ. Однако он не очень способен сопоставлять мысль с мыслями и делать логический вывод! Или причина кроется в другом? Во всяком случае, Буграхан забеспокоился не тогда, когда он говорил, а когда замолк:
- Говори, эй, ученый современности, не молчи! Если честно, когда ты говоришь, я чувствую некое удовлетворение во всем своем теле, точно также, когда чешут верблюда именно там, где ему сильно чешется! Говори все, что кипит в душе, и ничего не бойся, дабы заработали самые затаённые пласты мозгов, которые дремлют и пропадают впустую!
Это царственное благородство и призыв щедрой души, словно божественная весть, подействовало на него и дало второе дыхание, новое вдохновение:
- Каган мой! - С душевным волнением воскликнул Абу Наср Магомед. - если мои слова пришлись по душе такому правителю, как вы, который достойно оценивает горькое и острое правдивое слово, значит, моя сорокалетняя жизнь, проведенная в Аравии, не прошла даром! Вновь повторяю то, что сказал в самом начале, мой повелитель: следует идти в благородный Багдад, в священную Мекку и просветленную Медину не как враг, а как друг - в качестве Настоящего Магомеда Яра и Магомеда Доста, соответственно, не с мечом в руках, а с пером, языком и умом!
На глазах Буграхана опять загорелись искры иронии:
- С каким языком, ученый современности?! С нынешним тюркским языком, который завязан, искромсан, засыпан солью и превращён в копченую рыбу?!.
- Разумеется, ваша ирония не без основания. И я сильно сожалею за то, что был вынужден написать все плоды своих сорокалетних мучительных поисков на арабском языке, а не на своем родном тюркском. Не знаю, смогут ли будущие поколения правильно понять эти мои сожаления и простить меня грешного? Увы, к сожалению, особенно, за последние пару веков арабский язык сформировался как язык науки, персидский как язык поэзии, а тюркский как язык военного дела. Поэтому наш родной язык вертелся вокруг быта и хозяйства, если мог выйти за его пределы, то самое большее обходился вокруг щита и меча. Во многих случаях в этом виноваты мы сами, а не арабы или персы. Основная причина в том, что наши ученые не осмеливаются перевести на тюркский язык, преодолевая адские мучения, всё богатое наследие, которое было переведено с древней латыни, санскрита и с других языков мира на арабский язык! Они ограничиваются только тем, что подготовлено и привыкли к этому! Если всю силу, которая направлена на обвинения меня и моих учителей, перенаправить на такое дело, эх-хе, можно преодолеть горы! Раз уж создаются самостоятельные государства на территории вчерашнего халифата, превратить тюркский язык в язык поэзии и науки, даже в государственный язык, слава Аллаху, зависит от нас самих! По-моему, в эти дни нет дело более благородное, чем объединить этот народ вокруг единого пера, языка и идеологии! Ибо, я глубоко убежден, что будущая судьба народа тесно связана с этим благородным делом! Обладатели острого пера, языка и ума являются основой, почвой, фундаментом любого народа! Каждый народ жив, когда имеет прочную опору!..
Буграхан выпрямился сидя на своем троне и мощными руками как верблюжьи пятки оперся на рукоятке трона:
- Должен тебе сказать, что именно этими словами одержал победу над моей армией, которая способна завоевать столицу сегодняшнего халифата, ученый современности! По правде говоря, я передумал завоёвывать крепость Шаш, затем саманийское и газневийское государства, а дальше наступать на Багдад, и твёрдо решил следовать пути, которую ты мне укажешь. Откровенно скажи, какие у тебя есть в душе пожелания, просьба, даже требование! Ведь и в моем душе нет более благородного желания, чем побыстрее поднять статус этого народа во всём мире и увидеть его совершенным и счастливым, ученый современности!
Душа Абу Насра Магомеда переполнилось волнением:
- Каган мой! - восхищённо воскликнул он. - Так же, как вы не являетесь вторым Александром, я тоже не такой оратор, как великий Цицерон. Однако когда речь идёт о благе народа, в данный момент я просто чувствую необходимость превзойти и оставить Цицерона на полпути! Ибо, этот народ особенно сейчас во всех отношениях чувствует необходимость в том, чтобы его заслуги были признаны, ему улыбнулось счастье, у него была благополучная жизнь. Он вполне этого достоин! Если вы хотите осчастливить народ, который у вас просить счастье, тогда я скажу, а вы слушайте!
Первая моя просьба - если сумеете справиться, то никогда не пренебрегайте и не оставляйте в нужде святых людей, которых бог создал почитаемым! Вот тогда Всемогущий и вас сделает почитаемым! Когда я увидел уникальный мавзолей Исмаила Самани в благородной Бухаре, построенный с пожеланием "Пусть стоит пока существует мир", я был поражён. Однако нетрудно построить такие сооружения. Даже нетрудно быть вторым Александром или ещё одним Нуширваном Справедливым! Вы сами знаете, что до сих пор нет святых среди правителей. Будьте вы первым святым правителем в истории этого народа, чтобы будущие поколения вас называли не как "Буграхан" или "Карахан", а "Авлия-Атой" ("Святым Отцом")!
- По-твоему, что для этого я должен делать?
- Опять повторяю: для этого первым долгом вы не должны позволять унижению уважаемого народом! Ни в коем случае не допускайте никому угнетать честного и благородного человека, особенно святых и бедных, которых бог одарил своим светом и благодаря этому они стремятся духовно совершенствоваться до уровня пророка Магомеда! Если вы не сможете протянуть свои руки помощи тем, кто в нем остро нуждается, то хотя бы остерегайтесь оскорбления их! Не оставляйте бедняков на насилие и произвол богатых! Не забывайте, что величие государства в первой очереди определяется отсутствием в нём нищих. И ещё не забывайте, что не народ стоит на службе у государства, а как раз наоборот, государство должно стоять на службе народа! Следовательно, оно должно брать каждого человека, особенно дорогих, под свою защиту и опекунства!
Каган мой! Преданными своей работе и трудолюбивыми людьми, которых Аллах озарил, и самыми бедными, беззащитными и многострадальными рабами Аллаха являются труженики пера. Сам Аллах сказал: "Ты старайся, я помогу". Если вы постараетесь быть надежным покровителем творцов! То с волею Аллаха из этой священной земли, например, из города Баласагуна, Ясси, Югнак, Отрар, Сарём, Герат, Балх, Шаш и из других городов, кентов и крепостей, более того, из многочисленных сёл выйдут такие великие поэты и прозаики! Они сумеют показать всему миру могущества тюркского слова и потенциал тюркского народа!
Однако не забывайте такую азбучную истину, о которой народ говорит: "Попрошайка попрошайке враг". Следовательно, писатель писателю враг! Вы никогда не оставляйте судьбу Магомед Яров и Магомед Достов в руках врагов Магомеда, словно доверять судьбу овцы волку. Наоборот, мужьям, нуждающимся в добрых словах, которые пишут слова острее, чем меч с помощью пера тоже острее меча, будьте покровителем и защитником. Вот тогда те, кого Аллах одарил талантом, становятся царями слова. А "попрошайки" с несчастной судьбой и чёрной душой, которые питают чёрную зависть к этим благородным творцам, надеемся, их оставят в покое и, как говорит народ, "собирают свои камни"! Вместо того, чтобы навязываться и надоедать этим светлым умам, надеемся, пойдут своей дорогой. Должен предупредить: это весьма сложное дело, мой каган! Это тысяча раз сложнее, чем отличить простую медь от чистого золота! А если сможете все-таки различить и сумеете защитить священных, которых избрал Сам Аллах, от всяких нападок и бедствий, вот тогда и вы сами тоже несомненно станете настоящим Священным Отцом!.. Вы сами потребовали, чтобы я высказал всё, что волнует мою душу. Откровенно скажу и свою единственную просьбу, умалению, мольбу: только не наломайте дров и не кидайтесь против них.
Когда перо находит своего настоящего хозяина, естественно, и язык будет беглым! Ещё из этой земли выйдут такие знатоки языка, которые будут стоят на истоках всемирного языкознания и они покажут на весь мир могущество не только тюркского, но и арабского и персидского языков! К огромному сожалению, мой ум оказался, видимо, недостаточно острым, чтобы понять такое чудо, каким является тюркский язык. Об этом свидетельствует тот факт, что хотя изучил многие языки мира, но не мог освоить всю красоту родного тюркского языка. Видимо, развязать узел родного языка - удел ещё более умных третьих учителей. Если как следует развязать тугие узлы тюркского языка, вот тогда сами могли бы увидеть, какую чудную силу он имеет. Народ говорит: "Смотри невесту - когда прибудет, а ее приданое - когда разложат". Наша невеста имеет такое богатое предание, что перед этим богатством многие сокровища мира покажется тускловатым.
Каган мой! Если сломалось перо, его можно снова отточить. И тугие узлы языка можно развязать. Однако если самое бесценное чудо, которым одарил Аллах человека - многогранный как алмаз разум человеческий потупляется, вновь заострить этот ум… это очень и очень трудно! Вот поэтому в истории человечества много писателей, много и языковедов, однако настоящие мыслители с острым умом, к сожалению, всегда были очень малочисленны. И каждый завоеватель во все времена первым долгом уничтожал именно таких остроумных мыслителей среди покоренного народа. Потому что каждый народ жив первым долгом благодаря тому, что он имеет глубокое, толковое и логическое суждение. Народ, который не способен, как следует, логически рассуждать - это не народ, даже не население, а всего лишь толпа, мой каган! Не только у целого народа, даже у птиц имеется своя логика и вполне возможно, что у них логическая сила еще могущее, чем логическая сила человека и человечества. Венчик словесного искусства - мудрый бейт и дастан, венчик бессловесных искусств - музыка и архитектура, а венчик научного мышления - философия и логика. Дай бог, чтобы эти венчики будут короной и на голове народа, и на вашей голове!
Ваше высокопревосходительство! У меня бесчисленно искренних душевных слов, которых я не высказывал, не мог сказать, да и не хотел высказывать перед халифами Багдада. Эти ценные слова я в течение ровно полувека постоянно собирал, подбирал то с древнего санскрита, то с древней латыни, то с арабского, то с других языков мира. Сортировал их, старался превратить их в жемчужину души и драгоценность своего ума. Всё свое накопление я никак не мог умещать должным образом в своих трактатах и обзорах на арабском языке. Теперь, если Аллах даст ещё жить, я бы желал вести уединенную жизнь в возрасте пророка и сдирая сгусток своих пятидесятилетних размышлений на своем родном языке и вылить в такой дастан на своем родном языке, как "Алпамыш" и "Гороглы"!.. Ну что поделаешь, как говорит народ, "Есть душевная боль, однако нет силы"! Собираюсь укоротить свое слово, боясь, как бы не утомлять вас, не говоря уже о своём ослабевании. Во всяком случае, постарался чётко высказать свои выводы о путях использования трёх острых оружий - пера, языка и ума, которые способны сломать любой острый меч и всякую толпу превратить в настоящий народ с мощным централизованным государством. Если осуществятся эти правдивые слова, которых достиг ум раба божьего и если это будет угодно Аллаху, то в этом светлом мире прочно образуется Совершенный Народ, состоящий из Образованных Городов, в которых живут совершенные люди!
Эх-х, каган мой! Если бы вы знали, до чего безграничны мечты этого раба божьего! Самая большая моя мечта, надежда, желание, уверенность в том, что когда-нибудь на этой священной земле возникнет такое общество, в котором не только не противопоставляется человек человеку, нация нацию, народ народу, но ни один народ не подвергнется ни на какую дискриминацию, никто не будет причинять обиду в нежные души других людей. В этом обществе, в этом народе, среди жителей этого Совершенного Города вовсе исчезнет такие понятия, как обида или оскорбление. Каждый будет жить с желанием не только не причинять беспокойство в нежных душах человеческих, даже не обижать таких безобидных и трудолюбивых животных, как муравьи. Вот тогда, потомки Адама, несомненно, не будут обижены на свою судьбу, и сами станут безобидными и счастливыми существами!.. Одним словом, в этом мире подлунном восторжествует любовь, удивление, совесть, щедрость, умиление, справедливость, надежда, вера… Расцветает самые благородные человеческие чувства, а не насилие, лицемерие, обман, ненависть и тому подобные недуги под влиянием чертовщины! Представьте Совершенное Человечество, состоящих из Совершенных Народов и Совершенных Людей! А наш народ создаст такое Совершенное Общество, где самоотверженные и преданные люди будут жить и трудится на благо Народа. Он не будет состоять из тех, кто требует кровной мести, из враждующих между собою саков, из толпы, у которых душа окаменевшая и она радуется, когда наносится другим обида, из отцеубийц и эгоистов, у которых каждый вдох и выдох словно гласит: "Мне! Я сам! Только я, и никто другой!.." Это общество и эта священная земля не будет очагом войн, конфликтов, борьбы за престол! А местом, где подписываются международные соглашения, общечеловеческие договорённости, акты вечного братства и содружества, в общем, вечно цветущим краем согласие и счастье! Пусть на этом земном раю счастливые наши потомки нас будут вспоминать не с огорчением, а с чувствами удовольствия, любви и гордости! Амин, Аллах велик!
Буграхан, подчиняясь волю Абу Насра Магомеда, вместе с ним благословил, затем встал, подошёл к нему и пожал плечо ученого:
- Эти добрые пожелания и мечты, эти искренние чистосердечные слова твои мне очень по душе! Их мы все должны внимательно послушать и закрепить как золотые серьги на свои уши. Этой благородной цели, если Аллах даст силу и пожелает, достигнем вместе с совместными усилиями! Если мы не добьемся, то добьются наши будущие поколения! Сейчас душа у меня такая ясная и чистая, как небо! Верно, говорят, что хороший человек принесёт благополучие, а плохой - беду навлечёт. Все это благодаря тебе, ученый современности! Ну-ка, какая есть у тебя сугубо личная просьба? С какой целью приехал на отчий край? И об этом что-нибудь скажи же, благородный человек?!
Абу Наср Магомед чувствовал какое-то блаженство в широком объятии Буграхана:
- Бог свидетель, мне сейчас кажется, свершилось моя личная мечта, пожелание в душе и даже моя конечная цель. Какая ещё может быть мечта у бедняка!..
- Нет, ты не стесняйся! Скажи свои пожелания! Слава богу, в настоящее время моя рука длиннее, чем рука багдадского халифа, откровенно говоря!..
- Если вы настаиваете, мое последнее пожелание: пусть завтра организуется праздник прямо у этих ворот Отрара. Пусть на этот праздник приглашается все жители города Шаш во главе хокима. Возраст пророка хокима и свадьба в связи с обрезанием его внука пусть отмечаются как составные части этого мероприятия. Этот же праздник, проводимый в первый же день осени пусть будет называться "Мехрджаном", то есть, "Милостливой душой"! Пусть он станет таким же общенародным праздником, как Навруз!.. Надеемся, что благодаря этому празднику в этом народе будет восторжествовать не взаимные упрёки и обвинения, а милость и милосердие. Ведь Аллах милостив и милосердный, наш покровитель!..
- Хвала тебе за твою щедрость, ученый современности! Будет сделано точно так же, как ты сказал!.. Какие ещё пожелания у тебя? Относительно не народа, а тебя лично? Данный момент чувствую себя таким щедрым!..
- Что связано лично со мною?.. Ваше превосходительство! Ваш покорный слуга за последние сорок четыре года стал отцом троих сыновей. Старшего сына, которого имел в возрасте двадцать лет, назвал "Насреддином". Жизнь его была коротка - не выжил. В возрасте тридцати двух лет имел среднего сына и ему тоже дал имя "Насреддин". Моя крайняя твердость, видимо, не понравилась Создателю, и этот сын через некоторое время тоже отправился к Нему! В возрасте сороки четырёх лет стал отцом третьего сына. С пожеланием "Не зря народ говорит, что благородства до трёх раз, теперь этот сын мой, если Бог даст, будет жить, пока существует этот мир" и его тоже звал "Насреддином". Слава Всемогущему, этот младший богатырь мой пошёл от девятнадцати к двадцати лет. Большая моя надежда от этого сына, мой каган! Не зря говорят, что "всё возвращается в круг свой". Хочу, чтобы мой сын укоренился и размножался в отчих краях! Каждый день от Бога прошу именно это сугубо личное пожелание!
- Дай Бог, чтобы эти пожелания твои, несомненно, осуществились, ученый современности! С твоего позволения его примем как дорогого зятя и будем уважать его как родного сына. Наш пророк уважал своего зятя, думаю, если мы тоже будем уважать своего зятя, то это понравится и Создателю! Что ты скажешь на такое предложение?..
- Спасибо, мой каган! Особенно, такое уму непостижимое благородство с вашей стороны, словно мою голову поднял до небес! Дай бог, чтобы ваших слов ангелы одобрили. Если вы такого бедняка, который не имеет никого и ничего, кроме этого единственного сына, считаете достойным себе сватом…
- Не волнуйся об этом, ученый современности! - Цену золота знает ювелир: из-за того, что чистое золото называешь медью, оно не превращается в медь! Ведь, не ты сам призывал, чтобы достойно оценивать уважаемого и не унижать его достоинства, следуя этой пути, чтобы я был Священным Отцом?.. Ещё какие пожелания, ученый современности?..
- Всё! Больше никаких пожеланий! Только последнее намерение мое - в течения месяца вместе с сыном и учеником посещать отчий край и потом… вернуться в Багдад…
- Вернуться в Багдад?!. Не понял?!.
- Каган мой! Основная цель в сорокалетних научных поисков в Аравии была не обгонять всех в соревновании умов или оставлять там всё, что нашёл и удержал, а в один прекрасный день привезти их в Отчизну. Надеюсь, сокровища науки, которых смог накопить вашей покорной слуге, пригодится народу и облегчить его учесть!..
- Ещё раз хвала тебе за твою щедрость, ученый современности! Этими словами словно ещё раз отточил мой ум!.. Ну-ка, теперь давай не будем сидеть в этом тесном шатре, а выйдем на просторы и отдышымся свежим воздухом наших бескрайних степей! Что ты скажешь на это? Этот мир не вечный, однако, щедр щедрому!..
- С удовольствием, мой каган, с удовольствием! Пожалуйста, после вас!..
Когда они вышли на просторы и медленно шагали рядом, Абу Наср Магомед посмотрел на небо полное звёзд - на звезды ещё более бесконечного неба, чем Ата Туркестана, на самые яркие звёзды среди них - на Полярную звезду и на Утренную звезду, его душа наполнилось с небывалым волнением и невольно воскликнул:
- Небо такое чистое, как промытое стекло!.. Наш завтрашний день будет светлым, мой каган!
Буграхан на последнее слово Абу Насра Магомеда внёс "незначительную" поправку:
- Нет, не завтрашний, а сегодняшний, дорогой друг! Вон, видишь, Венера - Утренняя Звезда!..
Написан в 1998 году. Опубликован в № 2 за 2000 год журнала "Шарк юлдузи" ("Звезда Востока"). Выпущен в 2006 году в сборнике "Веление времени" по издательству "Шарк" ("Восток"). В 2009 году автором переведён на русский язык.
